Неточные совпадения
Трудись! Кому вы вздумали
Читать такую проповедь!
Я не крестьянин-лапотник —
Я Божиею милостью
Российский дворянин!
Россия — не неметчина,
Нам
чувства деликатные,
Нам гордость внушена!
Сословья
благородныеУ нас труду не учатся.
У нас чиновник плохонький,
И тот полов не выметет,
Не станет печь топить…
Скажу я вам, не хвастая,
Живу почти безвыездно
В деревне сорок лет,
А от ржаного колоса
Не отличу ячменного.
А мне поют: «Трудись...
Милон. Душа
благородная!.. Нет… не могу скрывать более моего сердечного
чувства… Нет. Добродетель твоя извлекает силою своею все таинство души моей. Если мое сердце добродетельно, если стоит оно быть счастливо, от тебя зависит сделать его счастье. Я полагаю его в том, чтоб иметь женою любезную племянницу вашу. Взаимная наша склонность…
Друзья мои, вам жаль поэта:
Во цвете радостных надежд,
Их не свершив еще для света,
Чуть из младенческих одежд,
Увял! Где жаркое волненье,
Где
благородное стремленье
И
чувств и мыслей молодых,
Высоких, нежных, удалых?
Где бурные любви желанья,
И жажда знаний и труда,
И страх порока и стыда,
И вы, заветные мечтанья,
Вы, призрак жизни неземной,
Вы, сны поэзии святой!
Раскольников протеснился, по возможности, и увидал, наконец, предмет всей этой суеты и любопытства. На земле лежал только что раздавленный лошадьми человек, без
чувств, по-видимому, очень худо одетый, но в «
благородном» платье, весь в крови. С лица, с головы текла кровь; лицо было все избито, ободрано, исковеркано. Видно было, что раздавили не на шутку.
— Ах, оставьте всю эту обидчивость, Петр Петрович, — с
чувством перебила Дуня, — и будьте тем умным и
благородным человеком, каким я вас всегда считала и считать хочу.
С грустию разлуки сливались во мне и неясные, но сладостные надежды, и нетерпеливое ожидание опасностей, и
чувства благородного честолюбия.
Это было как раз в тот день; Лиза в негодовании встала с места, чтоб уйти, но что же сделал и чем кончил этот разумный человек? — с самым
благородным видом, и даже с
чувством, предложил ей свою руку. Лиза тут же назвала его прямо в глаза дураком и вышла.
Когда он кончил, то Марья Алексевна видела, что с таким разбойником нечего говорить, и потому прямо стала говорить о
чувствах, что она была огорчена, собственно, тем, что Верочка вышла замуж, не испросивши согласия родительского, потому что это для материнского сердца очень больно; ну, а когда дело пошло о материнских
чувствах и огорчениях, то, натурально, разговор стал представлять для обеих сторон более только тот интерес, что, дескать, нельзя же не говорить и об этом, так приличие требует; удовлетворили приличию, поговорили, — Марья Алексевна, что она, как любящая мать, была огорчена, — Лопухов, что она, как любящая мать, может и не огорчаться; когда же исполнили меру приличия надлежащею длиною рассуждений о
чувствах, перешли к другому пункту, требуемому приличием, что мы всегда желали своей дочери счастья, — с одной стороны, а с другой стороны отвечалось, что это, конечно, вещь несомненная; когда разговор был доведен до приличной длины и по этому пункту, стали прощаться, тоже с объяснениями такой длины, какая требуется
благородным приличием, и результатом всего оказалось, что Лопухов, понимая расстройство материнского сердца, не просит Марью Алексевну теперь же дать дочери позволения видеться с нею, потому что теперь это, быть может, было бы еще тяжело для материнского сердца, а что вот Марья Алексевна будет слышать, что Верочка живет счастливо, в чем, конечно, всегда и состояло единственное желание Марьи Алексевны, и тогда материнское сердце ее совершенно успокоится, стало быть, тогда она будет в состоянии видеться с дочерью, не огорчаясь.
Вскоре завидел он домик Андрея Гавриловича, и противуположные
чувства наполнили душу его. Удовлетворенное мщение и властолюбие заглушали до некоторой степени
чувства более
благородные, но последние, наконец, восторжествовали. Он решился помириться с старым своим соседом, уничтожить и следы ссоры, возвратив ему его достояние. Облегчив душу сим благим намерением, Кирила Петрович пустился рысью к усадьбе своего соседа и въехал прямо на двор.
В ней есть
благородная печаль, горькое
чувство человеческой жизни и судьбы.
Сейте, пусть
чувство растет
благородное,
Очи омочит слеза, —
Сквозь эти слезы пусть слово свободное
Руси откроет глаза.
— Не в подарок, не в подарок! Не посмел бы! — выскочил из-за плеча дочери Лебедев. — За свою цену-с. Это собственный, семейный, фамильный наш Пушкин, издание Анненкова, которое теперь и найти нельзя, — за свою цену-с. Подношу с благоговением, желая продать и тем утолить
благородное нетерпение благороднейших литературных
чувств вашего превосходительства.
Благородные твои
чувства, в письме выраженные, очень меня утешили, а сестрица Анюта даже прослезилась, читая философические твои размышления насчет человеческой закоренелости. Сохрани этот пламень, мой друг! сохрани его навсегда. Это единственная наша отрада в жизни, где, как тебе известно, все мы странники, и ни один волос с головы нашей не упадет без воли того, который заранее все знает и определяет!
Живновский. Да, да, по-моему, ваше дело правое… то есть все равно что божий день. А только, знаете ли? напрасно вы связываетесь с этими подьячими! Они, я вам доложу, возвышенности
чувств понять не в состоянии. На вашем месте, я поступил бы как
благородный человек…
— Да так. Ведь страсть значит, когда
чувство, влечение, привязанность или что-нибудь такое — достигло до той степени, где уж перестает действовать рассудок? Ну что ж тут
благородного? я не понимаю; одно сумасшествие — это не по-человечески. Да и зачем ты берешь одну только сторону медали? я говорю про любовь — ты возьми и другую и увидишь, что любовь не дурная вещь. Вспомни-ка счастливые минуты: ты мне уши прожужжал…
— Так что же, дядюшка? Сказали бы только, что это человек с сильными
чувствами, что кто чувствует так, тот способен ко всему прекрасному и
благородному и неспособен…
— Удерживать в груди своей
благородный порыв
чувства!..
Нравились мне в этих романах и хитрые мысли, и пылкие
чувства, и волшебные события, и цельные характеры: добрый, так уж совсем добрый; злой, так уж совсем злой, — именно так, как я воображал себе людей в первой молодости; нравилось очень, очень много и то, что все это было по-французски и что те
благородные слова, которые говорили
благородные герои, я мог запомнить, упомянуть при случае в
благородном деле.
— Петр Степанович рассказал нам одну древнюю петербургскую историю из жизни одного причудника, — восторженно подхватила Варвара Петровна, — одного капризного и сумасшедшего человека, но всегда высокого в своих
чувствах, всегда рыцарски
благородного…
— Правило ужасное! — сказал окончательно растерявшийся камер-юнкер. — Впрочем, что ж я, и забыл совсем; я сейчас же могу вам представить поручителя! — воскликнул он, как бы мгновенно оживившись, после чего, побежав на улицу к Максиньке, рассказал ему все, и сей
благородный друг ни минуты не поколебался сам предложить себя в поручители. Пожав ему руку с
чувством благодарности, камер-юнкер ввел его к Миропе Дмитриевне.
— Полагаю, что до известной степени можно оправдать… — произнес, опять проведя у себя за ухом, Мартын Степаныч, — господин Лябьев сделал это из свойственного всем
благородным людям point d'honneur. [
чувства чести (франц.).]
Тут в хаотическом беспорядке перемешивались и задача о летящем стаде гусей, и па с шалью, и проповедь Петра Пикардского, и проделки Елены Прекрасной, и ода к Фелице, и
чувство признательности к начальникам и покровителям
благородных девиц.
— Есть случаи, — и вы сами согласитесь с этим, — когда истинно
благородный человек принужден обратиться ко всему благородству
чувств другого, истинно
благородного человека… Надеюсь, вы понимаете меня…
Вы объявили сейчас, с редкою грубостью
чувств, что смеялись над невинностью, над
благородной дворянкой, оттого только, что она не имела чести вам понравиться.
Ну, эдак, знаешь, у него и
благородный романтизм в голове появился и
чувство независимости, — мне все это Фома объяснял, да я уж, правда, и позабыл; только я, признаюсь, хотел и без Фомы его на волю отпустить.
— Знаем, вашество! и видим это! Это точно, что у вашества
чувства самые
благородные…
Неужели в его
благородной душе есть место
чувству, которого назвать не хочу?
Дядя Григорий Семеныч правду сказал: совсем
благородные мысли из употребления вышли. И очень возможно, что именно в этой утрате вкуса к
благородному мышлению и заключается объяснение того тоскливого
чувства, которое тяготеет над переживаемою нами современностью.
Между тем действительность-то, дескать, именно и нуждается в просветлении и освежении, так что без этой цели
чувства и мысли самые
благородные представляют только доброкачественную, но бесплодную игру.
И что же! не успели мы оглянуться, как он уж окунулся или, виноват — пристроился. Сначала примостился бочком, а потом сел и поехал. А теперь и совсем в разврат впал, так что от прежней елейной симпатичности ничего, кроме греческих спряжений, не осталось.
Благородные мысли потускнели, возвышенные
чувства потухли, а об общем благе и речи нет. И мыслит, и чувствует, и пишет — точно весь свой век в Охотном ряду патокой с имбирем торговал!
Бог справедлив, милая тетенька. Когда мы отворачиваемся от
благородных мыслей и начинаем явно или потаенно клясть возвышенные
чувства, он, праведный судия, окутывает пеленой наши мыслящие способности и поражает уста наши косноязычием. И это великое благо, потому что рыцари управы благочиния давно бы вселенную слопали, если б гнев божий не тяготел над ними.
А теперь, когда они изгибли, мы кричим криком: нет возвышенных
чувств! исчезла из обихода
благородная мысль! никогда не бывало хуже, никогда!
Подумайте! ведь общество, упразднившее в себе потребность
благородных мыслей и
чувств, не может послужить деятельным фактором даже в смысле идеалов тишины и благочиния.
И мыслей
благородных пропасть, и возвышенных
чувств через край, и все это таким приятным слогом выражалось, что мы начитаться не могли.
Сохраняйте в целости вкус к
благородным мыслям и возвышенным
чувствам, который завещан нам лучшими преданиями литературы и жизни!
Когда мы были сильны и молоды, мы горели возвышенными
чувствами и упивались
благородными идеями; но мы делали это исключительно для собственного употребления, забывая, что горение и упоение необходимо обеспечить, если хочешь, чтоб они не изгибли в будущем без следа.
Он поражает бормотанием и безграмотностью всех, не признающих
благородного мышления, всех, приравнивающих возвышенность
чувств потрясению основ.
Кукушкина. Разве такие люди, как вы, могут оценить
благородное воспитание! Моя вина, я поторопилась! Выдь она за человека с нежными
чувствами и с образованием, тот не знал бы, как благодарить меня за мое воспитание. И она была бы счастлива, потому что порядочные люди не заставляют жен работать, для этого у них есть прислуга, а жена только для…
Так это дело и прошло, и кануло, и забылось, а через месяц в доме Азовцовых появилась пожилая
благородная девушка Аксинья Тимофеевна, и тут вдруг, с речей этой злополучной Аксиньи Тимофеевны оказалось, что Юлия давно благодетельствовала этой девушке втайне от матери, и что горькие слезы, которые месяц тому назад у нее заметил Долинский, были пролиты ею, Юлией, от оскорблений, сделанных матерью за то, что она, Юлия, движимая
чувством сострадания, чтобы выручить эту самую Аксинью Тимофеевну, отдала ей заложить свой единственный меховой салоп, справленный ей благодетелями.
Мамаев. Отчего нынче прислуга нехорошая? Оттого, что свободна от обязанности выслушивать поучения. Прежде, бывало, я у своих подданных во всякую малость входил. Всех поучал, от мала до велика. Часа по два каждому наставления читал; бывало, в самые высшие сферы мышления заберешься, а он стоит перед тобой, постепенно до
чувства доходит, одними вздохами, бывало, он у меня истомится. И ему на пользу, и мне
благородное занятие. А нынче, после всего этого… Вы понимаете, после чего?
Но и в этом смешном желании уверять весь мир, что в одной только Франции могут жить порядочные люди, я вижу
чувство благородное.
— Одно слово, сударь, — прошептал едва слышным голосом раненый. — Прощай, мой друг! — продолжал он, обращаясь к своему секунданту. — Не забудь рассказать всем, что я умер как храбрый и
благородный француз; скажи ей… — Он не мог докончить и упал без
чувств в объятия своего друга.
— Ты не поверишь, мой друг, как я счастлива! — сказала она, — я вижу в тебе это благородство
чувства, это je ne sais quoi! Mais sens donc, comme mon coeur bondit et trepigne! Не знаю что! Посмотри, как сердце мое бьется и трепещет! Нет, ты не поймешь меня! ты не знаешь
чувств матери! Mais c'est quelque chose d'ineffable, mon enfant, mon noble enfant adore! Это что-то невыразимое, мое дитя, мое
благородное обожаемое дитя!
Оскорбленная его обращением, она едва в состоянии была скрыть неприятное
чувство, которое начал внушать ей этот человек, и свободно вздохнула тогда только, как выехала от него и очутилась одна в своей карете; а потом мысли ее снова устремились к постоянному предмету мечтаний — к Эльчанинову, к честному, доброму и
благородному Эльчанинову.
— Помилуйте, ведь мы можем убиться, и вместе с нами погибнут те прекрасные идеи, те высокие
чувства, те гуманные стремления, то красноречие, тот пафос, любовь ко всему прекрасному и
благородному, которые в нас всегда жили…
Павел ушел от сестры с грустным и тяжелым
чувством. «Она более чем несчастна, — говорил он сам с собою. — Добрая,
благородная! И кто же ее муж? Кто этот человек, с которым суждено ей провести всю жизнь? Он мот, лгун, необразованный, невежа и даже, кажется, низкий человек!»
Такую мастерскую сцену, высказанную такими стихами, едва ли представляет какое-нибудь другое драматическое произведение. Нельзя
благороднее и трезвее высказать
чувство, как оно высказалось у Чацкого, нельзя тоньше и грациознее выпутаться из ловушки, как выпутывается Софья Павловна. Только пушкинские сцены Онегина с Татьяной напоминают эти тонкие черты умных натур.
Подобные вещи всегда делаются в присутствии
благородных людей; а во-вторых, если будет оттуда, для спроса обо мне, какой-нибудь подсыл, то теперь они на меня могут бог знает что наболтать; но, побывав на пирушке, другое дело; тут они увидят, что я живу не по-ихнему, и невольно, знаете, по
чувству этакого уважения и даже благодарности отзовутся в пользу мою.
Мне вспомянулся дерзновенный «старец Погодин» и его просветительные паломничества в Европу с
благородною целию просветить и наставить на истинный путь Искандера, нежные
чувства к коему «старец» исповедал в своей «Простой речи о мудрых вещах» (1874 г.).
Когда он, наконец, уходил, то оставлял по себе вместе с
чувством облегчения какое-то смутное, тяжелое и тревожное сожаление. Нередко чистенькие, выхоленные штабные офицеры говорили о нем с
благородной горечью...